Кто-то, кого я знала - Страница 11

Даже без макияжа, она была одной из самых потрясающе красивых женщин, которых я когда-либо встречала. Было сложно поверить, что ее выбрали играть меня, и не потому, что я была достаточно наивна, чтобы полагать, что она должна будет выглядеть как Эдли Эдер созданная Кэмом. Я была достаточно ознакомлена с книгой чтобы знать, что он наделил Эдли именно моими физическими характеристиками: светлые волосы, голубые глаза, тонкая фигура.

Но, видя Маделин, я увидела в книге то, что раньше никогда не приходило мне в голову. Кэм создал меня прекрасной в том смысле, который заслуживал того, чтобы меня изобразил кто-то, кто будет выглядеть как Маделин.

В тот миг, впервые за все время, я захотела действительно прочитать ее. Хотя бы просто ради того, чтобы взглянуть на девушку, которую он во мне увидел, которую так отчаянно любил, и о которой так много думал.

Ее взгляд передразнивал мой, путешествуя вверх и вниз по моему телу, но я знала, что она видит больше, чем просто внешнюю оболочку моей раковины. Она голодным взглядом рассматривала изгиб моего бедра, нервную дрожь моих губ и непосредственность, которая проявлялась в том, как я распрямила плечи. Она не просто смотрела на меня. Ее целью было стать мной.

— Дерьмо, — ее сухое ругательство нарушило тишину комнаты.

Это вернуло меня к реальности ситуации, и к тому, что это была последняя вещь, которую я хотела делать.

— Прости что? — мой язык казался острым как меч стражника, готового достать его в любую секунду и поразить противника.

— Я не могу найти ее.

От разочарования ее губы сжались, но глаза не прекращали свое путешествие, продолжая осматривать каждую неухоженную точку моего лица и мятую одежду. Ее взгляд был таким сильным; что могу поспорить, если бы она захотела, то смогла бы изобразить более-менее приличный мой портрет.

— Эдли молодая, наивная и открытая, но то, как она действует и то, какие решения принимает, полностью противоречат ее личности! Как я должна играть, если совершенно ее не понимаю? У нас с ней нет совершенно ничего общего, — в ее крике выразилось все недовольство, копившееся долгое время до моего прихода. Я опешила от его силы. — Я имею в виду, что вот она идеальная американская девчонка, которая после встречи с парнем, путешествует через всю страну, чтобы заняться с ним сексом! Она запросто отдает свою девственность парню, которого едва знает!

— Остановись! — мой крик был таким громким, что я могла бы поклясться, что видела, как ее охранник сделал шаг вперед, чтобы защитить ее. — Эдли Эдер для тебя может быть просто персонажем из книжки, но если ты хоть на две чертовые секунды задумаешься над чем-то кроме себя, то может, поймешь, что я прожила все до единого момента, которые ты не понимаешь. Это была моя жизнь... Так что прости, если у меня небольшие трудности с испытанием жалости к тебе за всю боль и сердечные муки, которые ты притворяешься, что чувствуешь.

Единственным звуком громче тишины был стук моего бешено бьющегося сердца.

Как будто у меня открылось второе дыхание, я почувствовала мимолетное блаженство, выпустив на Маделин не только все мое раздражение, но и каждый проглоченный мной комментарий, из тех, что отпускали в мою сторону с тех пор, как выпустили «Девушку в Желтом Платье». Оно накапливалось за все те разы, когда мне приходилось прикусывать язык, стоя в очереди в продуктовом магазине, пока люди вокруг меня обсуждали моральное падение современной молодежи, основываясь на ситуации Эдли Эдер. Оно шло из услышанных мной разговоров девчонок в колледже, трепавшихся о том, какой глупой была Эдли, когда позволила Кэму уйти. Оно шло из всех осуждений, которые я, молча, принимала.

В конце концов, разве это не часть моего наказания?

Маделин ждала ответа достаточно долго, чтобы позволить дать проявиться моему чувству облегчения и унять все мои страхи.

— Вон, — рявкнула она, но это относилось не ко мне. Она велела своей свите оставить нас наедине, поселив в моем сердце еще больший страх.

А, может быть, она просто хочет удалить всех свидетелей и спокойно прикончить меня. Какой бы крошечной она ни была, в ее глазах было нечто, свидетельствующее о серьезной внутренней силе. Она вполне могла брать особые уроки каратэ, разработанные личным тренером и входившие в ее двухчасовые ежедневные тренировки.

Ее громила-телохранитель вышел последним, сотрясая металлическую конструкцию, и я напряглась, приготовившись к битве.

Чего я никак не ожидала, так это того, что Маделин рухнет на ближайший диван с хмурым выражением, искривившим ее алые губы.

— Я потеряла девственность, когда мне было четырнадцать.

Ее констатация факта была высказана с той прямотой, которую я от нее и ожидала, но это, ни в коей мере не смягчило удивление, испытанное мной при ее неожиданной исповеди.

— Хм.

Испытывая чувство неловкости, я сделала несколько неуверенных движений, прежде чем заняла место рядом с ней. Я подумала было о том, чтобы потрепать ее по спине, но это казалось слишком личным и одновременно слишком отстраненным. Я решила спрятать руки между коленями, пока отчаянно пыталась придумать, что утешительного я могу ей сказать.

Она смотрела на меня так же внимательно, как и всегда, а потом начала смеяться из-за того, как долго я испытываю беспокойство.

— Я сказала это не затем, чтобы ты жалела меня. — Она ухмыльнулась, словно одержала какую-то победу. — Мой агент организовал для меня свидание с взрослым парнем. Ему было шестнадцать, и он пел в группе. Притворство было выгодным для нас обоих, и мы неплохо провели время вместе, появляясь на премьерах, выступлениях и тому подобное.